Сообщений в теме: 294

[Белая роза]

Давайте здесь публиковать те стихи, которые зацепили нам душу...

[Белая роза]

Хочу опубликовать несколько стихотворений Саши Кладбище. Той самой. Мне очень нравятся ее стихи...

Начну вот с такого, задумчивого...



В жизни без имени - никуда
 

 

в жизни без имени – никуда, только родился – нате,

кто-то заранее получил, кто в родовой палате.

ласково мама в детстве зовёт

(бабушка – и не в детстве),

прозвище группа в саду даёт, тут никуда не деться;

после – фамилия в сентябре, в школе, на перекличке,

имя дадут тебе во дворе в виде особой клички;

жизнь непроста, безымянным в ней

не удержаться крепко;

сам в интернете возьмешь никнейм, даст позывной учебка…

каждому много имён дано, невероятно много.

впрочем, особенное, одно, есть для тебя у Бога.

имя, что знаете вы вдвоем, жизни иной предтеча:

форма его и его объем – не для людских наречий;

не отыскать его ведунам, не объяснить учёным,

тайное имя даётся нам

с тем, чтобы стать речённым:

после всех тропок, дорог и трасс, мира, войны и ада,

он позовёт тебя – только раз, в час, когда будет надо,

лестница вверх из небесных свай, держит земля – едва ли.

а потому-то не забывай, как бы тебя ни звали –

в скорби любой, одинок, забыт, и обделён другими,

ты глубоко, глубоко внутри

носишь Господне имя.
 

Саша Кладбище

[Белая роза]

И вот это. Саша иногда очень напоминает О.Генри - сюрприз в конце, радостный или печальный...

***
История, вооруженьем бряцая,
Кроит кордон очередной страны.
Здесь вечно времена глобализации
И геополитической войны.
В одной из как-всегда-горячих точек –
Холодный хлев; в соломе на тюках
Новорождённый маленький комочек
Смешно пищит у мамы на руках.

Большому миру дела нет до малых,
Он занят умножением грехов.

Лишь несколько, овчиной провонялых,
Пришли ее поздравить пастухов –
Ей покрывал отдали домотканых,
В печи раздув потухшие угли;
И трое волонтеров иностранных,
Как дар, гуманитарку принесли.

Ребенок спит, и разговор ведется,
И обсужденье местных новостей,
Мол, беженцами скоро стать придётся
Из-за террора нынешних властей,
И хлеба нет, и нет конца проблемам,
И как правитель злобен и могуч.

А в небе над вечерним Вифлеемом
Сиял звезды благословенный луч.


Саша Кладбище

[Белая роза]

***

Разные в людях пылают огни.
В этом – гнилушка, что тлеет в тени,
Этот – как будто взрывается мина,
Та – словно мягкий уют у камина,
Эта – пожар ненасытный лесной,
Этот – костёр на закате весной.
Искра кресала и пламень свечи,
Луч, прорезающий небо в ночи,
Светоч, пожарище, пироманьяк,
Фейский фонарь, путеводный маяк,
Пламя в горниле царя-под-горой,
Джек-огонёк на трясине сырой,
Вечный огонь среди мраморных плит,
Этот согреет – тот испепелит!

Ты – мой камин, и пожар, и костёр,
Звёздный покров надо мной распростер.
В черной холодной немой глубине
Свет для кого-то зажженный в окне,
Солнечный зайчик, святая свеча,
Камень, нагретый до горяча,
Луч, что указывал путь кораблю…

Знаешь, как сильно тебя я люблю?


Саша Кладбище

[Белая роза]

Божий воин

Я в детстве так хотел быть настоящим
Бойцом Твоим. Пополнить славы зал.
Ты мне сказал – «иди, ищи – обрящешь».
Но вот куда идти – не показал.

И я пошел, куда глаза глядели,
вслепую, спотыкаясь, наугад,
И шел часы, и дни, потом недели,
дорогой храмов, и святынь, и гат.

Я видел дно – хотя, пожалуй, днище –
где так темно, что не растут цветы,
И там, среди оборванных и нищих,
увидел чудотворцев и святых.

И вот, хожу меж них и плачу, видишь,
ничтожный и испачканный в золе.
Я Твой забытый маленький подкидыш
на этой злой безжалостной земле.

Я каждый раз ступаю на дорогу –
и вижу там следы звериных лап.
О, Господи, скажи мне, ради Бога,
кто защитит меня? Я мал и слаб.

А я же должен быть Господень Воин,
весь белый и в блистающей броне.
Но погляди – я явно недостоин,
такая ноша просто не по мне.

Смотри, я жалок, ангелы, конечно,
со мной в строю стоять не захотят.
Они спасали души человечьи,
а я – когда-то парочку котят.
Они парят в Твоем небесном войске!

А я бомжу однажды хлеба дал.
И больше, вроде, подвигов геройских
за мной никто, увы, не наблюдал.
Я воин электронного планшета,
герой сражений разве что в сети,
И Боже, если Ты читаешь это –
прости меня, пожалуйста, прости.

Я не хожу ни в церкви и ни в секты,
и лишь надеюсь, что увидишь Ты:
Я, как могу, удерживаю сектор,
Вот этот свой ничтожно малый сектор,
От полного триумфа темноты.

Саша Кладбище

[Белая роза]

***
Край одеяла в потеющей сжат ладони,
Скрип половиц и паркета рождает страх…
Мальчик один, он в огромном и темном доме,
Мама и папа уехали до утра.

Между сердечка ударами, в промежутке,
Слышно, как ходят по дому, скребутся Те…

Мама и папа не знают, насколько жутко
Быть одному в ужасающей темноте!

Он уже видит – стоит вурдалак на входе
В детскую комнату – точно сейчас зайдет!
- Где же ты, Кот! – шепчет мальчик.

И он приходит –
Кот полосатый, смешной полосатый кот.

Кто-то завыл! И сова за окном, заухав,
Крыльями машет…
Не страшно! Совсем, притом:
Кот не боится ни монстров, ни злобных духов,
И потому не страшно вдвоем с котом!

Нету надежнее сторожа сновидений:
Вот он, мурлычет ласково и урчит –
Кот от вампиров, от ведьм и привидений
Установил невидимый мощный щит.

Пусть далеко где-то в городе мама с папой.
Пусть под кроватью чудовище – мы с котом
Всякого монстра прогоним когтистой лапой,
Выметем всех привидений долой хвостом!

* * *
Дети растут, и кошмары уже не снятся,
И не пугает кромешная темнота.
Но по привычке – чтоб, знаете, не бояться,
Вы, засыпая, берите в кровать кота:

Пусть будет тьма ночная чернее сажи,
Пусть привидения воют из пустоты...
Сон мой всегда охраняют бесстрашно стражи –
Самые храбрые в мире
мои коты.

Саша Кладбище

[Baqira]

При-Я-тельство (очень обиженное и злое)

Я учусь забывать, но причем тут любовь?
Ты наводишь прицел со словами: "Так надо".
Ты жуешь, не глотая, обрывки стихов.
Я глотаю, не морщась, остывшие взгляды.

Я учусь не прощать, но причем тут друзья?
Я иду напролом и теряю запчасти.
Ты
наводишь прицел со словами: "Нельзя," -
И вшиваешь карманы в роскошное счастье.

Ты уже не твердишь, что талант не пропьешь,
Я уже не умею, и это не поза.
Натянув, как перчатки, учтивую ложь,
Ты вживляешь улыбки под местным наркозом.

Эти жесты - не выход и даже не вдох,
Это методы вшей и несбывшихся женщин.
Я за каждым движением вижу подвох,
Ты на каждой ступеньке становишься меньше.


Впрочем, хватит! Прощай. Уходи от греха.
Моя боль - моя крепость. Тут вас не стояло!
(Я, признаться, другого ждала от стиха,
Но
ты портишь собою любое начало.)

автора не знаю, нашла в сети давно),

[Baqira]

Иосиф Бродский

"Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигримов"
В. Шекспир

Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

 

 

 

Кто нибудь знает на каком ресурсе можно найти сборник стихов Бродского?

[Некто]

Спасибо Роза.
Очень!
И неожиданно...

[Бзиканутая Мадам]

Когда прочитала это стихотворение, поняла, что оно про меня тоже

 

В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: «Окажись, что я не гений, —
Я в тот же миг от ужаса умру!..»

Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал ее в борьбе!

Когда судьба пробила тридцать семь,
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось — трагическая осень
Мне на чело накладывает тень.

Но точно вызов в суд или собес,
К стеклу прижался желтый лист осенний,
И я прочел на бланке: «Ты не гений!» —
Коротенькую весточку с небес.

Я выглянул в окошко — ну нельзя ж,
Чтобы в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода,
Ничуть не перестроился пейзаж!

Все было прежним. Лужа на крыльце.
Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.

Все так же тупо пялился в окно
Знакомый голубь, важный и жеманный...
И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего...

© Леонид Филатов 1984 г.

[Baqira]

Иосиф Бродский

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

[Baqira]

В подвале, среди барахла и картонок,
у серенькой кошки родился котёнок.
Беспомощно тычась в пушистую шкурку,
беспечно сосал он счастливую Мурку.
И кошка, к сыночку прижавшись бочком,
ласкала шершавым своим язычком.
Негромкую песню ему напевала
и всё целовала его, целовала...
А где-то смеялись и плакали люди,
а где-то из страшных палили орудий,
политики Землю делили на части,
и кто-то мечтал о богатстве и власти...
И только в подвале, под старой доской
Царили гармония, мир и покой...

 

 

автора не знаю, но ком к горлу подступает каждый раз при перечитывании

[Auditor]

БЕРЕГИТЕ МАТЕРЕЙ

Расул Гамзатов

Знайте, люди , нет страшнее скорби,
Чем расстаться с матерью своей!
Трудно жить навеки мать утратив,
Нет счастливей тех, чья мать жива!
Именем моих погибших братьев
Вслушайтесь - молю! - в мои слова!
Как бы ни манил нас бег событий,
Как ни влек бы в свой водоворот,
Пуще глаза маму берегите,
От обид, от тягот, от забот.
Боль за сыновей - подобно мелу
Выбелит ей косы добела.
Если даже сердце очерствело,
Дайте маме капельку тепла!
Если стали сердцем вы суровы
Будьте, дети, ласковее с ней,
Берегите мать от злого слова.
Знайте, дети ранят всех больней!
Если ваши матери устали,
Добрый отдых вы им дать должны...
Берегите их от черных шалей!
Мать уйдет - и не изгладить шрама,
Мать умрет, и боли не унять...
Заклинаю: берегите маму!
Дети мира, берегите мать!
Чтобы в душу не проникла плесень,
Чтоб не стала наша жизнь темна,
Чтобы не забыть прекрасных песен,
Тех, что в детстве пела нам она!

[Porco Rosso]

Джон Дон

Скорей, сударыня! Я весь дрожу, 
      Как роженица, в муках я лежу; 
      Нет хуже испытанья для солдата - 
      Стоять без боя против супостата. 
      Прочь поясок! Небесный обруч он, 
      В который мир прекрасный заключен. 
      Сними нагрудник, звездами расшитый, 
      Что был от наглых глаз тебе защитой; 
      Шнуровку распусти! Уже для нас 
      Куранты пробили заветный час. 
      Долой корсет! Он - как ревнивец старый, 
      Бессонно бдящий за влюбленной парой. 
      Твои одежды, обнажая стан, 
      Скользят, как тени с утренних полян. 
      Сними с чела сей венчик золоченый - 
      Украсься золотых волос короной, 
      Скинь башмачки - и босиком ступай 
      В святилище любви - альковный рай! 
      В таком сиянье млечном серафимы 
      На землю сходят, праведникам зримы. 
      Хотя и духи адские порой 
      Облечься могут лживой белизной, 
      Но верная примета не обманет: 
      От тех - власы, от этих плоть восстанет. 
      Моим рукам-скитальцам дай патент 
      Обследовать весь этот континент; 
      Тебя я, как Америку, открою, 
      Смирю и заселю одним собою. 
      О мой трофей, награда из наград, 
      Империя моя, бесценный клад! 
      Я волен лишь в плену твоих объятий, 
      И ты подвластна лишь моей печати. 
      Явись же в наготе моим очам: 
      Как душам - бремя тел, так и телам 
      Необходимо сбросить груз одежды, 
      Дабы вкусить блаженство. Лишь невежды 
      Клюют на шелк, на брошь, на бахрому - 
      Язычники по духу своему! 
      Пусть молятся они на переплеты, 
      Не видящие дальше позолоты 
      Профаны! Только избранный проник 
      В суть женщин - этих сокровенных книг, 
      Ему доступна тайна. Не смущайся, 
      Как повитухе, мне теперь предайся. 
      Прочь это девственное полотно: 
      Не к месту, не ко времени оно. 
      Продрогнуть опасаешься? - Пустое! 
      Не нужно покрывал: укройся мною. 

[Хаде]

Как много тех, с кем можно лечь в постель,

Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь обернуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено – и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
И мало тех, с кем хочется проснуться.

Как много тех, с кем можно лечь в постель…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетёт нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.

Мы мечемся: – работа…быт…дела…
Кто хочет слышать- всё же должен слушать…
А на бегу- заметишь лишь тела…
Остановитесь…чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем – по уму...
Порой боимся на улыбку- улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться...

 

                                                                   Эдуард Асадов

[Porco Rosso]

Не плачь, не морщь опухших губ.
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.

Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком...

Сообщение отредактировал Porco Rosso: 10 May 2016 - 11:32

[Некто]

Один из мошнейщих стихов когда-либо написанных.

М. Цветаева

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.

[Некто]

Встретил сегодня на просторах инета. Улыбнуло

 

Сола Монова.

"Анна"

Анна просила Бога:" Господи, дай мне мужа,
Трижды я причащалась - совесть, как хлорамин!
Автомобиль без крыши всё ещё очень нужен, 
Только супруг важнее, Господи дай, Аминь!

Верю в тебя, Всевышний, в мудрость твою и силу,
Знаю, сидишь на троне в розовых облаках.
Нужен супруг богатый, любящий и красивый -
Бедных скупых уродов просьба не предлагать."

С неба спустился ангел, и уточнил детали:
"Вашей мечте о муже требуется простор:
Если хотите, Анна, чтобы Вам точно дали,
Знайте - пути Господни это не "Эппл стор"!

Парни не телефоны, чтобы размер экрана, 
Всякие там блу-тузы или четыре-джи,
В мире мужчин и женщин нет комплектаций, Анна,
Люди неповторимы, в каждом - живая жизнь!

Можно хотеть  героя, можно хотеть красавца,
Принцы довольно редки, впрочем, и принцы есть,
Но никаких гарантий, что не начнут кусаться,
В ком-то сильна гордыня, в ком-то - простая спесь..."

"Ангел, - сказала Анна,- речь о семейном счастье,
Если не будет счастья, сразу скажу - развод.
Ради обычных смертных стоит ли причащаться?
Трижды я причищалась, селфи причастий - вот!

Я, обратившись к Богу, в точности указала,
Что мне по жизни нужно и за кого пойду.
Я же не ем мучного,  не выхожу из зала,
Разве не очевидно - я дорогой продукт!

Сколько несчастных женщин в мире ревет и стонет,
Главное ведь "НЕ ЗАМУЖ", а "ЗА КОГО" и "КАК".
Я изучила рынок, знаю, чего достойна,
Внешне я совершенна, внутренне - глубока...

Ангел сказал: "Понятно, стало быть всё и сразу...
Будет Вам идеальный муж голубых кровей,
Дайте одну минуту, я обновляю базу...
Запоминайте номер очереди своей:

Можно набить на теле, можно на камне высечь,
Главное - не забудьте, не повторю опять...

Номер сто миллионов сто восемнадцать тысяч
Восемьдесят четыре... ой, извините - пять!"

[Некто]

если хочешь о важном - давай о важном.
хотя это понятие так двояко.
одиночество - вовсе не так уж страшно.
страшно в двадцать один умереть от рака.

страшно ночью не спать от грызучей боли,
что вползает под кожу и ест с корнями.
а ты роешь могилу от слов "уволен",
или "лучше остаться с тобой друзьями".

говоришь, как пугающи предпосылки
неизбежности рока, судьбы, удела?
страшен выбор - идти собирать бутылки,
или сразу идти на торговлю телом.

говоришь, нет квартиры в многоэтажке,
платежи коммунальные шею душат?
а когда-то хватало малины в чашке
и оладушек бабушкиных на ужин.

говоришь, что вокруг - дураки и драмы,
что в кошмарах - тупые пустые лица.
страшно - в девять ребенку лишиться мамы.
страшно - маме ребенку не дать родится.

страшно видеть, как мир в себе носит злобу,
как друзья обменялись ножами в спину.
если хочешь о важном - давай о добром.
как быть добрым хотя бы наполовину?

как найти в себе силу остаться честным,
ощутить в себе волю, очистить душу?
правда, хочешь о важном? садись. чудесно,
это важно, что ты еще хочешь слушать.

Keep Silence

[Despina]

Любителям "мурашек" посвящается)

 

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

 

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

 

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

 

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

 

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

 

Аля Кудряшева